«Каждая новая роль — это шанс стать такой, какой в жизни быть не можешь»

Это Геля из «Варшавской Мелодии». Во-первых, мне изначально сама пьеса безумно понравилась. Материал очень душевно написан. Второе, что меня заинтересовало и привлекло — польский акцент. Я поняла, насколько языковые особенности могут придать образу какую-то совершенно новую грань. И третье — это то, о чем мы играли — о первой, самой настоящей и искренней любви. Я думаю, эта тема близка каждому человеку, поэтому нам, актерам, очень трепетно ее снова переживать на сцене.

Я глубоко восторгаюсь смелостью, внутренней силой героини, но в то же время — ее женской слабостью и беззащитностью. Эдакий коктейль противоречий. Я полна подобных терзаний, как, вероятно, многие женщины… Наверное, как актрисе мне было интересно прочувствовать и передать любовь, которая не боится границ и препятствий. И если по каким-либо причинам «Варшавской Мелодии» долго нет в репертуаре, я начинаю скучать по своей героине. Всегда жду этот спектакль.

Да, все, что мы играем, откладывает на нас отпечаток. Помню, Юнганс (Сергей Юнганс — режиссер Русского драматического театра (далее — РДТ)) на нашей первой с ним репетиции сказал мне: «Здесь нужно сыграть ярость». Мне ее не всегда просто выразить. Я сама по себе другая… Он мне объяснил: «Каждый способен испытать ее, она таится глубоко внутри. Вы можете не подозревать о ней, но на сцене, в конкретном эпизоде, она должна внезапно проявиться. Играйте». Это правда. Кстати, так и после спектакля. Отыграла роль, и дома неожиданно за собой замечаю: «Что это я так манерно себя веду?! Прямо как Неизвестная из „Безымянной звезды“».

Главный кайф актерской профессии заключается в том, что каждая новая роль — шанс стать такой, какой в жизни быть не можешь.

Нет, но я уходила из РДТ. Проработав год, уехала по личным делам в Питер. Думала, что смогу реализовать себя в другой сфере. Но чем больше отдалялась от актерской профессии, тем сильнее по ней скучала. Приняла решение и вернулась в Чебоксары.

Тогда в театре нашим главным режиссером был Ашот Восканян. Очень категоричный человек. Его позиция: «Ушла — обратной дороги нет». Но я не побоялась его реакции. Была готова на любые роли. Пришла к директору. Она меня поддержала, взяла обратно. Это был важный этап в моей жизни. Поняла, что без театра я не могу.

Неосознанно — в детстве. Каждый раз, когда мы ехали в троллейбусе, я выбирала место рядом с кондуктором, потому что там хороший обзор. Мне нравилось наблюдать за пассажирами. Изучать их лица и повадки. Я пыталась подражать окружающим. Например, сидит бабушка, засыпает, и я делала вид, что засыпаю. Но не для того, чтобы привлечь внимание, а для себя.

В школьные годы о театре я не грезила вообще, но могла запросто выйти на сцену. Два года ходила в театральный кружок. Правда, тогда для меня это было больше развлечение. Мне нравились ребята, с которыми мы вместе ставили спектакли. У нас была хорошая компания.

Потом два года я занималась журналистикой. К одиннадцатому классу передо мной встал выбор: посвятить себя театру или стать журналистом. Выбрала театральное. Никуда больше заявлений не подавала. Мне тогда казалось: если не поступлю, моя жизнь закончится.

Родители меня никогда ни к чему не принуждали. Два года я занималась в балетной школе. Для ребенка это очень тяжело. Ужасная моральная и физическая нагрузка. Ходила туда по своей воле, хотя многих девочек из нашей группы заниматься заставляли родители. Меня — нет. Но постепенно я теряла интерес к танцам. Конечно, в школе это заметили. Хореограф сказала мне: «Оксана, ты перестала стараться!». Я ушла. Родители были не против. Они всегда предоставляли мне право выбора.

В театральном вузе все яркое, от начала и до конца. Важно то, что он изменил мое отношение к жизни. В школе я всегда хотела получать только пятерки, зубрила правила и быстро их забывала. В институте все изменилось.

На первом курсе мы сдавали экзамен по истории театра. Принимала его Изида Погильдякова, очень своеобразный педагог. Как я готовилась? Снова все вызубрила и пошла сдавать. Изида Вениаминовна меня выслушала и сказала: «Хорошо, неуд». Я растерялась. Говорю: «Как же так? Я же все рассказала!». А она: «Ты вызубрила. Я не уверена в том, что ты вообще понимаешь, о чем говоришь». Я разозлилась, ушла в раздевалку и проревела там часа два. Это был крах для меня. Потом пересдавала, рассказывала уже своими словами. Через некоторое время поняла: черт возьми, она абсолютно права. Она научила меня относиться ко всему проще и вместе с тем серьезнее.

В первый год мы с Дианой (Диана Яковлева — актриса РДТ) держались обособленно, а потом на репетициях постепенно подружились с девочками.

В больших городах такая конкуренция, что балеринам стекла в пуанты подкладывают, слышали, наверное. В драматических театрах между актерами тоже бывают перепалки… У нас в Чебоксарах здоровая конкуренция. Театр домашний. Но, конечно, как и на любой работе, бывает всякое.

Помню, еще в институте Лариса Владимировна Родик нам всегда говорила: «Приходите в театр и, несмотря ни на что, делайте свою работу». Теперь эта мысль — один из моих профессиональных принципов. А теплую атмосферу всегда можно создать, было бы желание.

Ритуалы… Всегда сама проверяю реквизит, мне так спокойнее. Обычно на спектакль стараюсь приходить пораньше. Обожаю долго сидеть перед зеркалом, краситься, проговаривать скороговорки. В театре особенная атмосфера — помогает настроиться.

Каждый новый выход к зрителю волнителен сам по себе. Поэтому, чем больше я нахожусь на сцене, тем для меня проще. С чем бывает тяжело справиться, так это когда ты выходишь на сцену и понимаешь, что что-то идет не так. Начинаешь об этом думать и переживать. Главное вовремя взять себя в руки.

Чебоксарские зрители — они родные. Смотрят по-другому. Увлеченно и с восхищением. Их поддержка чувствуется каждый раз, когда выходишь на сцену. В других городах у меня другие ощущения. Там зритель не знает никого из нашей труппы, поэтому относится к происходящему немного скептически. Бывает, вначале тяжело эту «стенку» разрушить, заинтересовать его. Мне нравится здесь выступать. Стараться отдавать частицу тепла, заряжать эмоциями, воодушевлять людей.