♥ ♥

Туризм в эпоху СССР: воспоминания с борта теплохода «Николай Гастелло»

27 Ноября` 19
Чебоксары — сердце Волги. Долгое время столица Чувашии была центром речного туризма в Поволжье. И мы верим, что когда-нибудь скоро наш город вернет себе это звание.

Ну, а пока мы встретились с Горячковым Петром Ивановичем — он был руководителем туристских маршрутов на теплоходе «Николай Гастелло» с 1983 по 1992 годы. Сейчас Петру Ивановичу 85 лет, и он с теплом вспоминает о своей службе на теплоходе. Слово Петру Ивановичу.

Туризм в советской Чувашии

Туризм в Чувашии начал развиваться в 1965 году — 6 мая появился Чувашский областной совет по туризму. В 1966 году открылось Чебоксарское экскурсионное бюро, которое спустя четыре года переименовали в Чебоксарское бюро путешествий и экскурсий. В феврале того же 1966 года открылись турбазы «Волжанка» и «Сурские зори», которые работают до сих пор. А уже в мае в Чувашии начали регулярно обслуживать экскурсионные теплоходы, которые курсировали по Волге из Москвы и Ленинграда в Астрахань и Ростов-на-Дону, из Казани в Самару, а затем в Волгоград, из Горького в Астрахань.

В 1969 году в стране создали государственную структуру — Центральный совет по туризму и экскурсиям (ВЦСПС). В его систему входило около двух тысяч разных учреждений. С этого времени туристские путешествия стали любимым видом отдыха советских граждан.
Каждый год десятки миллионов людей самых разных возрастов отправлялись в путь на автобусах и теплоходах, пешком и на лыжах, в автомобилях и на велосипедах. Всё ради того, чтобы увидеть новые края.
Петр Иванович Горячков
Петр Иванович Горячков
Во времена моей службы (1983−1992 годы) для туристского обслуживания граждан в Чувашии было два теплохода: «Николай Гастелло» и «Лев Доватор», арендованные у Нижнего Новгорода Чебоксарским бюро путешествий и экскурсий. Я был начальником туристских маршрутов на теплоходе «Николай Гастелло» (сейчас аналогичная должность — директор круиза).

Трехпалубный белый теплоход «Николай Гастелло» был современным и красивым, вмещал 270 человек. Летом мы организовывали семейные рейсы, и в одноместные и двухместные каюты разрешалось брать детей старше 12 лет. В итоге на борту оказывалось до 300 человек за рейс. Я даже посчитал: за все 10 лет моей работы на теплоходе мы перевезли 30−35 тысяч туристов.
Горячков Петр Иванович, руководитель туристских маршрутов на теплоходе «Николай Гастелло» с 1983 по 1992 год.
Экипаж теплохода «Николай Гастелло» в 1974 году. Источник
«Николай Гастелло» в 80-х годах бороздил Волгу и Волго-Балт по нескольким туристическим маршрутам:

  • Чебоксары — Астрахань — Чебоксары (10 дней, 4 рейса);
  • Чебоксары — Горький — Астрахань — Чебоксары (12 дней, 7 рейсов);
  • Чебоксары — Валаам — Ленинград — Петрозаводск — Кижи — Чебоксары (14 дней, 3 рейса).

И это за одну навигацию. Навигация длилась около 6 месяцев — обычно первые теплоходы отправлялись еще в конце апреля, а рейсы до Астрахани продолжались до сентября-октября.

Такую поездку мог позволить себе почти каждый советский человек. Так, например, билет в одноместную или двухместную каюту на верхней палубе стоил около 100−120 рублей, в люкс (их было два) — примерно 140 рублей. Место внизу, в трюмах, где располагалось по 4 человека, стоило 80 рублей. Для сравнения — у меня зарплата была 160 рублей. Примерно такой же была средняя зарплата по стране. В стоимость входило всё: проживание в каютах, питание, развлечения на борту и экскурсии по городам, где мы делали остановки. Теперь больше 80% населения лишены такой возможности — цены на теплоходные круизы астрономические.

Подготовка к рейсам

Моя служба, к сожалению, совпала с началом распада СССР («новым мышлением») и его окончанием. Работать было трудно.

Зимой, в подготовительный период, больше всего приходилось заниматься оснащением атрибутики для культмассовой работы на судне: шитьем костюмов в Доме Мод, записью дискотечных кассет и музыкальных хитов в кинотеатре «Родина», подбором и обновлением библиотеки. Дело в том, что в 80-е, в это «смутное время», почти невозможно было найти специалистов — культорганизаторов и баянистов. На эту работу брали безработных на 1−2 рейса. Хотя я много сил потратил на налаживание контактов с музыкальным училищем, пединститутом, Цивильским культпросветучилищем, результаты были незначительные. У принятых на эти должности не хватало практических навыков, они недорабатывали сценарии — и это если не раздражало туристов, то вызывало иронию, которая читалась в их глазах.

Немного лучше обстояло дело с методической работой. Путевую информацию подробно готовил методический отдел Чебоксарского бюро путешествий и экскурсий, но профессиональных методистов все же не было. Приходилось на работу принимать людей «с улицы» или педагогов-пенсионеров. Но они тоже приходили на 1−2 рейса, редко — на полнавигации.
Туристы у теплохода

В пути

Как только отзвучит «Прощание славянки», у меня начинается горячая пора. Директор ресторана не отходит от меня ни на шаг, потому что необходима заявка с указанием количества туристов для питания. Для этого пересчитываю туристов и уточняю количество путевок по классам, регистрирую детей, взятых без путевок, и получаю за них оплату, рассаживаю разнополые каюты.

Обычно всё это занимает около двух путевых дней, но не без исключений. Бывали всякие происшествия: один из туристов как-то напился и закрылся в каюте на несколько дней, отказываясь открывать всем, кроме начальника маршрута, то есть меня. Другой тоже выпил лишнего, вышиб и разбил стеклянную фрамугу, изрезав себе руки.
Пару раз случались приступы неврастении у туристов. А однажды на зеленой стоянке мужчине стало плохо — 2 часа врачи из числа туристов, которые оказались на борту, стойко боролись за его жизнь, но его спасти не удалось.
Всех туристов мы делили на группы по 25−28 человек, чтобы было удобно рассаживать по туристским автобусам в городах приема. Из каждой группы избирали старосту во время первой трапезы на борту — ужина в ресторане. Собрав старост на беседу-знакомство, я старался убедить их в том, что никаких особых нагрузок им не придется испытывать. Объяснял, что около них будут собираться туристы закрепленной группы, а место сбора укажет методист. Если будут какие-то недовольства в группе, необходимо будет поставить меня в известность. По окончании маршрута, на торжественном вечере-концерте, все старосты получали грамоты и ценные подарки.

На ежедневных планерках с коллегами из бюро (культоргом, методистом, баянистом, воспитателем), которые проводились чаще всего во время тихого часа сразу после обеда, я проводил разбор действий предыдущего дня и ставил задачи на следующий день. Я уже отмечал, что профессионалов не было, и, чтобы особо не травмировать их критикой, я просто рекомендовал им в будущем делать «так или эдак». Но на следующий день задачи ставил четко, ответственно настраивая их на особенности мероприятия согласно утвержденному плану. За срывы некоторых мероприятий (например, культорганизатор игнорировал певческое прощание с городом) ставил «прогул» в табеле учета рабочего дня или «выходной».

Взаимоотношения с капитаном теплохода, кавалером ордена Красного Знамени, Токаревым Львом Николаевичем и его командой были хорошими — предупредительными и уважительными. Я не помню конфликтных ситуаций. Наоборот, после несчастного случая на зеленой стоянке дежурная шлюпка спускалась со шлюппалубы на всех зеленых стоянках и «вертелась» около пляжа и у теплохода, заодно выполняя какие-либо хозработы. Работники регулярно убирали каюты, меняли постельное белье через 6−7 дней пути, и жалоб от туристов не было.

Ресторан тоже справлялся со своими обязанностями. Руководство республики выделяло для нас фонды на мясо и мясопродукты. Это выгодно отличало наши туристские маршруты от маршрутов других городов — не у всех были такие фонды, и они перебивались на рыбопродуктах. Сумма на питание одного туриста была определенная, а вот некоторые нюансы мы с директором обговаривали заранее: например, после отправления из Астрахани на ужин желательно было подать блюдо из деликатесных рыб, а на следующий день на зеленой стоянке на обед — уха «Никольская» из голов осетровых. На двухдневных стоянках в Москве и Ленинграде по просьбе туристов обед совмещали с усиленным завтраком или ужин с первым блюдом.
Теплоход «Алексей Толстой»
Теплоход «Алексей Толстой» (бывш. теплоход «Николай Гастелло»). Источник

Трудности речного туризма

Все беды теплоходного туризма были предопределены заранее свыше. В навигацию 1984 года меня переселили из люкса в двухместную каюту класса 1Б. А чемоданы и мешки с атрибутикой некуда было девать. Приходилось обходиться без душа и холодильника. На теплоходе было всего 4 душевые кабины, которыми могли пользоваться пассажиры, что никак не согласовывалось с туристскими рейсами длительного плавания. Представьте: почти 300 человек в пекле низовий Волги. И без душа.
Вообще теплоходы типа «Николай Гастелло» не были предназначены для круизного туризма, к тому же быстроходные «Ракеты» и «Метеоры» начали вытеснять такие теплоходы из пассажирских перевозок.
Обстановка в стране всё больше накалялась. После окончания навигации, наблюдая за происходящими процессами в жизни людей, я не решился «списаться» на берег. Отказался я и от предложения занять место заместителя директора бюро путешествий и экскурсий. Но последующие годы не улучшали, а ухудшали положение в стране. В глазах туристов читались паника, отрешенность.

Последний раз я попытался «сойти на берег» в качестве преподавателя ЧГУ по предложению проректора, но, придя на место будущей работы, я почувствовал тот же развал, хаос, панику. Решил, что лучше уж доработаю до пенсии на теплоходе (оставалось 2−3 года). Благо, там хоть я не видел той жизни, которая коснулась людей в непростое для страны время.

В навигацию 1991 года, чтобы «загрузить» теплоход, начался обмен туристическими группами из Узбекистана, Азербайджана, Украины, Белоруссии и Прибалтийских стран. В одном из рейсов, не предупредив меня, посадили пять лишних туристов. Вот была морока! Кроме двух мест из рассадочных кают, которые были как раз на такие случаи, пришлось отдать свою двухместную каюту и еще два места в служебных каютах с трудом «пробить» у капитана. Я же устроился у старпома, во вспомогательной комнате на топчане.

В сентябре 1992 года я завершил последний экскурсионный 4-дневный рейс в Казань. Отгуляв выходные и отчитавшись о работе, я уволился в январе 1993 года и вышел на пенсию, ибо КЗОТ (Кодекс законов о труде) допускал 59-летний возраст. Так, вместе с существованием СССР, закончилась и моя служба на круизных туристических маршрутах.
Планируете поездку в Чебоксары?
Забронируйте отель сегодня
Выбрать отель
Выбрать отель

Были

За 10 навигаций у Петра Ивановича накопилось много историй — забавных, серьезных и даже трагичных. Эти истории он называет «былями» и записывает их для себя и потомков. Расскажем вам некоторые из них.
Грамоты Петра Ивановича
Петр Иванович с почетными грамотами

Быль №1. Десант заместителя министра СССР

Идем снизу. Миновав город Рыбинск, входим в шлюз Рыбинского водохранилища. Ко мне стучится матрос, посланец капитана, с приглашением подняться в рубку. Там уже собрался весь комсостав теплохода: штурманы, главный механик, директор ресторана. ЧП или к добру? Только успел теплоход подняться до уровня водохранилища, на борт теплохода со шлюза поднимается группа лиц в гражданской одежде — и прямиком в рубку. На борту — замминистра речного флота СССР. Проводит планерку?

10−15 минут длится эта встреча. Задали вопрос и мне. Спросили, как я отношусь к введению «сухого закона» на теплоходном туризме и как отношусь к возврату разрешения торговли пивом. Я ответил, что к пиву отношусь положительно и (примерно дословно) «…ничего с туристом не случится, уважаемый замминистра, если он, извините, лишний раз сбегает в гальюн…». Ответ, видимо, понравился всем, одарили меня улыбками за смелость. Это было в разгар введения поэтапного «сухого закона» в стране. В ресторане теплохода не было никаких спиртных напитков, даже пива. Резко падала загрузка теплохода туристами.

Теплоход, выйдя из бьефа шлюза на простор Рыбинского водохранилища, сбавил ход. К нам подскочил двуречный люкс-лайнер «Русь», и замминистра СССР убыл на нем курсом на Москву, а мы — на Ленинград.

Пользу от этой встречи мы ощутили скоро: уже через несколько дней, в Ленинграде, наш ресторан загрузили пивом.

Быль №2. Калмык на борту

Простояв в Астрахани 2 лишних часа (в местной больнице одной туристке оказывали скорую медицинскую помощь — удаляли из горла косточку от воблы), движемся к зеленой стоянке Никольское.

Глубокой ночью, в 2 часа, проходим территорию Калмыкии. Темень — хоть глаз выколи (вот они, настоящие южные ночи). Послышался шум моторной лодки. На фальшборт ловко поднимается калмык — представитель осетровых браконьеров. Он встречается с желающими из состава команды купить осетровых, подает во мглу сигналы фонариком. Тут подлетают 2−3 быстроходные моторки, в считанные минуты происходит сделка, и калмык исчезает на одной из моторок. И всё это делается на полном ходу теплохода!

В светлое время суток браконьеры не работают: борьба с ними ведется нешуточная. Зато под покровом ночи, случалось, сбывали несвежих осетровых и черную икру с запашком.

Быль №3. Никольское — стольный град Нептуна

Зеленая стоянка Никольское располагается на левом берегу Волги, а само село — на правом. Стоянка капитально оборудована: пляжи с лежаками, грибками, пост ОСВОД (Общества спасения на водах). Это место — единственное в своем роде на Волжском бассейне, где туристы целый день отдаются купанию, загоранию, отдыху.

Всего три причала, где порой швартуются до 7−8 теплоходов всех мастей из Москвы, Ленинграда, Перми. С утра, пока не так жарко — праздник Нептуна. Теплоход за теплоходом поочередно показывают свои представления. И, конечно, в большинстве случаев побеждают теплоходы из Москвы и Ленинграда. Ведь у них было на репетиции в 2−3 раза больше времени, да и не сравнить профессионализм и «аксессуарные» возможности с нашими.

Но вот что я заметил: туристы 22−23-дневных маршрутов из Москвы и Ленинграда к середине пути исчерпывают нормальный потенциал жизнерадостности и жажды общения. Проще говоря — устают. И это подспудно ощущается в их театрализованных представлениях на празднике Нептуна.
Стольный град Нептуна
Стольный град Нептуна

Быль №4. Испытание штормом

Миновав Вытегорский гидроузел (шлюз №1), направляемся к устью реки Вытегра, на Онежское озеро. Капитан проводит экстренную планерку: на Онеге шторм на грани допустимого плаванию. Продолжать движение или нет — на усмотрение капитана. Решаем рисковать, ведь неизвестно, сколько часов придется ожидать окончания шторма. А под угрозой экскурсия на Валаам. Экипажу объявляется штормовой режим — все три смены в авральном режиме выполняют свою работу: убирают с палуб всё, что движется (столы, стулья, шезлонги), проверяют крепление шлюпок и механизмов, наглухо задраивают иллюминаторы нижней палубы, окна и двери верхних палуб. Туристам раздают пакеты.

Все ближе и ближе Онега, слышен глухой рокот бунтаря-озера, перед нами стоит серый, сырой смог. Наконец выходим в сплошное месиво волн, в устье реки — мелководье. Дальше — 3−3,5 часа борьбы с Онегой вахтенного начальника-старпома, «ветерана атомного подводного флота».

А на теплоходе — «вымершие» коридоры. Кто-то из туристов поверил, что в трюмах меньше качает, кто-то прячется в кормовых каютах. Молодчина оказалась и фельдшерица, она не сидела в своем медпункте, ходила по всем палубам, быстро реагируя на просьбы туристов о помощи. Бортпроводницы и матросы — все были поставлены на оказание помощи туристам.

А искусство борьбы штурмана с Онегой заключалось в том, что волны шли с севера на юг, а курс судна — с востока на запад. И надо было совмещать качку бортовую с носовой, да еще не пропустить девятый вал — особо сильную волну, хоть и не океаническую.

И вот наконец-то входим на реку Свирь. Конец испытаниям. Потерь нет, даже в изоляторе нет никого. Гордость берет, какие мужественные у нас туристы.
Автор статьи: Горячков Петр Иванович
Получайте новые материалы
на почту
Нажимая кнопку «Подписаться»,
вы соглашаетесь с политикой обработки персональных данных